Село Спасское – один из немногих в Нижегородской области районных центров, в названии которых звучат религиозные, христианские мотивы. (Есть еще город Богородск (в прошлом село Богородское), рабочие поселки Воскресенское и Вознесенское.) По легенде, названо оно по часовне с образом Спасителя, когда-то поставленной у современного Карашева колодца неким купцом или монахом-отшельником. Часовенка та, если она и была, давным-давно канула в Лету, а название осталось. В 1999 году в память о ней у живительного ключа была сооружена каменная часовня.

Первое же документальное свидетельство о существовании такого топонима на речке Кулюлсерме относится к 1399 году, то есть еще к XIV веку. В начале 20-х годов XVII века на запустевшее Спасское селище вновь пришли люди. Возобновленный населенный пункт стал сельцом, то есть административным центром округи, в котором размещался двор владельца этих мест – нижегородского Благовещенского монастыря. Однако вскоре статус сельца был повышен – Спасское стало полноценным селом с приходским храмом. Первым местным священником был отец Иван. Его имя упоминается в документе 1631 года.

В переписной книге Нижегородского уезда 1646 года название спасской церкви не упоминается, хотя сказано, что при ней имелась бобыльская слободка (бобылями в то время назывались сельские жители, занимавшиеся преимущественно ремеслами и торговлей), а местный притч составляли попы (с греческого «отец») Иван и Панкрат да дьячок Константин. Наличие двух священников указывает, на то, что храм обслуживал значительное число прихожан. Действительно, в 1646 году писцы насчитали в селе Спасском 157 жилых дворов, в которых проживало около одной тысячи человек обоего пола. Кроме того, по 99 и 69 дворов соответственно имелось в деревнях Елховке и Турбанке. Жители двух других населенных пунктов Спасской вотчины – села Ватрас и деревни Тубанаевки имели собственную приходскую церковь.

О том, что церковь в Спасском была освящена в честь «Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа» мы узнаем из переписной книги 1678 года. Храм был выстроен из дерева. Стоял он неподалеку от нынешней церкви. Рядом располагались и дворы притча. Недаром часть этой территории зовется Поповой горой, которая возвышается над Карашевым колодцем. Мимо храма пролегала дорога, которая внизу, у ключа, разветвлялась на два пути – к Прудищам и на Сергач.

В первой четверти XVIII века притч спасской церкви составляли священники Алексей Семенов и Константин Марков, дьякон Михаил, дьячок Андрей Абрамов и пономарь Андрей Васильев.

19 апреля 1769 года спасчан постигло стихийное бедствие – приходской храм сгорел. Возможно, уже не в первый раз. «Красный петух» был частым гостем в селах и деревнях, сплошь застроенных деревянными домами, да к тому же крытыми дранкой (сосновыми дощечками) или соломой. Сообщения о пожарах в Спасской и соседних волостях в архивных документах встречаются часто.

Вскоре после пожара по указу нижегородского епископа Феофана из упраздненной Деяновской пустыни в Спасское на прицерковное кладбище была перевезена деревянная Никольская церковь. В ней временно и совершались службы.

Тем временем жители села начали заготавливать лес и другие строительные материалы для возведения новой основной церкви. Когда подготовка к строительству завершилась, в октябре 1773 года церковный староста Степан Семенов от имени прихожан отправил теперь уже епископу Антонию прошение о разрешении «построить вместо… згоревшей святой церкви, вновь во имя Преображения господня с приделом Введения Пресвятыя Богородицы по прежнему, причем с колокольней деревянной». Кстати, от названий храмовых престолов (главного и придельного) берут начало и престольные праздники села Спасского: 19 августа – Преображение Господне (Второй Спас) и 4 декабря – Введенье.

Прежде чем утвердить прошение, духовная консистория запросила справку о количестве приходских дворов в Спасском. По указу Петра I от 1722 года возобновлять сгоревшие храмы без указа Синода не разрешалось. Кроме того, новую церковь можно было построить только в селе с числом дворов не менее 40. Однако в данном случае необходимость предоставления подобных сведений являлась простым соблюдение формальностей. В консистории не могли не знать о многолюдности Спасского. По справке оказалось, что в нем имеется 227 дворов с 1204 душами мужского пола (всего около 2400 жителей).

В конце концов указ о разрешении строительства был получен, и над селом вскоре стал возвышаться новый деревянный приходской храм.

 13 мая 1829 года в Спасском вновь произошел сильный пожар. Огонь уничтожил 250 крестьянских дворов – более половины села! Выгорела и базарная площадь с деревянными лавками. Пламенем были объяты приходская Спасо-Преображенская и кладбищенская Никольская церкви. Сгорели вся утварь и большинство документов церковного архива. Кладбищенскую церковь прихожане быстро восстановили. В этом им помогли крестьяне из Низовки, которые пожертвовали на погорелое место свою старую деревянную церковь. Впоследствии после ликвидации первого кладбища Никольская церковь была разобрана.

Но как быть с главным храмом – Спасо-Преображенским? Больше года этот вопрос не давал спасчанам покоя. Строить из дерева – значит вновь ждать беды. Да и не почину было иметь в волостном центре, базарном селе деревянный храм. В соседних Масловке и Прудищах уже возвышались каменные церкви. Их строительство заканчивалось в Монастырском Ватрасе и Низовке. В итоге было решено возвести из камня (точнее – кирпича) и приходскую церковь в Спасском.

Вместе с тем, придя «в совершенную бедность» после пожара, спасские жители понимали, что дорогое каменное строительство без помощи со стороны им не потянуть. Поэтому в марте 1830 года они «всеподданнейше просили Его Императорское Величество о всемилостивейшем вспомоществовании нам на постройку каменной церкви суммы, сколько Его Императорскому Величеству благоугодно будет…». Однако монаршего благоволения на это не последовало. Тогда в декабре 1830 года жители села, собравшись на сельский сход, приговорили:

«…сокрушаясь же сердцем о неимении Божьего храма в нашем торговом селении единогласно решили просить правительство учредить в селении нашем в течение годового времени две ярмарки,… с коих весь собираемый доход за лавки, балаганы и шалаши предположили обратить единственно на построение церкви, при чем надеемся и кошельковым сбором от съехавшегося на ярмарки народа иметь немалое пособие, также надеемся от устройства сих ярмарок нами чрез промышленность нашу устроить как свое благоденствие, так и быть в возможности помочь совершенно неимущим крестьянам нашим. По выстройке храма Божия весь доход от устройки ярмарки за лавки, балаганы и шалаши собираться имеемый обращаться будет на уплату государственных податей и прочие необходимые мирские надобности».

В 1831 году Нижегородское губернское правление дало согласие на открытие ярмарок. Вскоре после учреждения ежегодных торгов началось и строительство каменного храма. Возводили его всем миром, как на доходы с торговли (например, с ярмарок 1833–1835 годов в пользу приходского совета поступило 1168 рублей 10 копеек), так и на частные пожертвования. Сохранилось любопытное воспоминание старожила еще об одном оригинальном источнике финансирования стройки:

«Сначала сделали такой приказ – орехов в лесу нарвать до осени, до Успения. Вышли всеми семьями. Матери рвали сверху, дети собирали внизу. Никто орехи не грыз. Матери внушали, что эти орехи для Бога! На строительство церкви! Продавали орехи в городах».

На прежнем месте возводить новый храм не стали. Под него была отведена земля на базарной площади. К 31 мая 1838 года было завершено строительство алтаря, трапезной и первого яруса колокольни. За лето были возведены свод храма и три фонаря для малых глав, а трапезную покрыли листовым железом. На следующий год были достроены фонарь для четвертой малой главы и центральный купол. У колокольни появились второй и третий ярусы, причем каждый в объеме был меньше предыдущего, что придавало колокольне стройный пирамидальный вид. Последний ярус завершался небольшой главой со шпилем, увенчанным крестом. В целом архитектурные формы храма были строги. Лишь входы в него украшали высокие портики с колоннами.

В 1839 году состоялось освящение малого престола во имя Святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Вследствие чего до освящения главного престола в честь Преображения Господня церковь называлась Богословской.

Летом 1840 года начались отделочные работы. Стены храма внутри и снаружи покрыли штукатуркой, был изготовлен иконостас, вставлены оконные рамы и настелены полы. К открытию осенней ярмарки храм был готов. 24 сентября благочинный села Покровского Майдана И. Золотницкий отправил в Нижегородскую духовную консисторию донесение: «Покорнейше рапортую, что ведомства моего в селе Спасском каменная церковь стройкою совершенно окончена». С тех пор на целое столетие новая приходская церковь стала архитектурной доминантой села. Она гордо возвышалась над базарной площадью. О ее масштабности свидетельствует и такой факт, что на строительство было затрачено 440 тысяч штук кирпича.

file   Спасо-Преображенская церковь, начало XX в.

Величие каменной Спасо-Преображенской церкви подчеркивало исключительное значение села в административной, экономической и духовной жизни округи и высокий достаток многих его жителей. Местный благочинный, священник села Троицкого Е. Световидов в 1865 году отмечал:

«В числе 16-ти сел моего ведомства церковь села Спасского отличается перед всеми прочими особенным благолепием. Она богата библиотекой, в которой, кроме богослужебных книг, много имеется поучительных и духовных журналов разных названий. Церковь села Спасского богата напрестольною утварию и священнослужительским облачениями. Священник села Спасского Иоанн Слободской отличается перед прочими пастырскою ревностию, усердным проповедованием слова Божьего и пользуется любовью и расположением прихожан».

Следует добавить, что среди богослужебных книг в храме особо выделялось напрестольное Евангелие 1657 года.

Значение церкви подчеркивал и расширенный штат служителей из двух иереев, дьякона и двух-трех псаломщиков. К началу XX века число лиц духовного звания в селе составляло 120 человек. Это были сами церковнослужители, их домочадцы, а также члены Святотроицкой женской общины. Последняя была основана в 1880-х годах на окраине села Спасского (сейчас на ее территории расположена база ЖКХ). В 1901году община объединяла 84 монахини и послушницы. В 1909 году при ней открылась школа для крестьянских девочек. Рядом в овраге был обустроен пруд для разведения рыбы. Он до сих пор зовется Монашеским. В октябре 1917 года женская община получила статус монастыря. В ней в основном было завершено строительство каменного собора. К сожалению, он простоял лишь пять лет и стал первой культовой постройкой на территории Спасского района, разрушенной в советские годы.

В начале XX века одним из священников приходской Спасо-Преображенской церкви являлся А. Лавров. Он также преподавал Закон Божий в местном двухклассном начальном училище. В период революционных потрясений в спасской церкви служил священник Михаил Салганский. В 1919 году он скончался и был похоронен возле приходского храма, служить в котором стал его сын Михаил. Выпускник университета, он решил оставить научную карьеру и вернулся в Спасское, дав слово больному отцу принять духовный сан. М. М. Салганскому пришлось стать свидетелем и жертвой жестокой политики советской власти по отношению к церкви. В начале 1930-х годов его семья была выселена из дома. Пришлось ютиться в старой бане. Сам священник и его жена были лишены гражданских прав. В конце 30-х годов отец Михаил был арестован и вскоре расстрелян. В это же время был закрыт и храм, в котором он служил. Камень уберег эту церковь от огненной стихии, но перед разрушительной деятельностью людей, ослепленных пламенем воинствующего атеизма, оказался бессилен…

Православие, за предшествующие столетия оказавшее значительное влияние на формирование общерусской культуры, в одночасье стало «опиумом для народа». Характерна цитата из постановления собрания граждан деревни Турбанки о закрытии церкви в Быковых Горах от 25 декабря 1934 года: «…в Спасском и в Быковке храмы по-прежнему... одурманивают трудящихся... Мы считаем низким для своего достоинства культурного человека страны Советов иметь в нашем рабочем поселке на восемнадцатом году пролетарской революции церковь, а поэтому просим райисполком закрыть церковь в с. Быковка».

Как проводились такие собрания можно судить на примере дела по ликвидации церкви в Спасском. Это село в 1929 году стало районным центром и поэтому вид на величественный храм из окон кабинетов райкома коммунистической партии и райисполкома особенно раздражал местное начальство.

Началось все с того, что 19 января 1934 года председатель Спасского сельсовета запретил верующим провести традиционный крестный ход и молебен на льду Карашева пруда по случаю праздника Крещения Господня. А 4 марта, накануне Пасхи, появилось постановление райисполкома о запрете пасхального звона, якобы мешающего работе учреждений и организаций и нарушающего отдых рабочих и служащих. Кстати, такой же «шум» мешал работникам сельсоветов и правлений колхозов в Вазьянке и Прудищах.

Несколько месяцев спустя колокольный звон в райцентре был запрещен вообще. Наконец, в декабре 1934 года районный исполнительный комитет (РИК) принял решение о закрытии церкви. Возмущенные прихожане направили письмо в Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК). В нем, в частности, сказано:

«Осенью текущего года Спасский РИК запретил колокольный звон к службам. Теперь же гражданские власти при «поддержке» (если можно так выразиться) кое-каких организаций постановили закрыть церковь. Нелепость и незаконность данного постановления очевидна: во-первых, оно скомбинировано против воли абсолютного большинства масс. Правда, было собрание членов Спасского сельсовета, которое постановило – поставить вопрос о закрытии церкви на обсуждение населения. Затем состоялось собрание совработников, служащих, партактива и комсомола, но оно проходило в такой обстановке, что никаких возражений быть не могло. И есть факты, где возражавшие против закрытия проходили «сквозь строй», т. е. вызывались в райком и получали нагоняй...

18 декабря получилось еще курьезнее: было собрано общее колхозное собрание по закрытию храма. Прежде чем гражданину войти в здание клуба, где проходило собрание, с него требовали подписку. Собрание проводил предрик Машков. Он прямо заявил, что «для всех, которые будут мешать проводить намеченную линию, здесь есть милиция».

Заврайоно выразилась еще чище: «Пересажаем для опуги человек 30, а поставим на своем». На собрании были все, кто заинтересован в закрытии церкви,... и прочие, не имеющие никакого отношения как к колхозу, так и к делу. Возражений никаких председательствующий Машков не принимал, а осмеливающихся возражать стращал исключением из колхоза и ссылкой на Соловки. Предложение свое закрыть церковь принял (но не приняли люди) в целом, без голосования, под аплодисменты с трудом сколоченной группы единомышленников. Список с подписями входящих в зал собрания был объявлен списком отказавшихся от церкви.

Были неоднократно назначены общие собрания всех граждан села, но они не были проводимы из-за многолюдства.

А на настояние массы спросить ее волю предрик и прочие гражданские власти отвечали определенно: «Церкви песня спета, а больше собраний не будет, церковь закроем, а из нее все выкидаем». Данные деяния нельзя даже назвать политической ошибкой. Нет. Это есть грубейший перегиб. Поползновение на чувства верующих, которых абсолютное большинство. Еще раньше запрещались крестные ходы без всяких к тому причин, и запрещался колокольный звон к службам в дни Святой Пасхи. До полного запрещения звона было постановление РИКа ограничить колокольный звон с 9 часов утра до 4-х вечера; то есть в часы занятий в учреждениях.

Дополняем, что власти требовали подписи о закрытии храма у школьников (несовершеннолетних). Задолженности за церковью никакой нет. Настроение масс крайне возмущенное.

Просим ВЦИК предотвратить закрытие церкви и разрешить колокольный звон.

Председатель исполнительного органа общины А. Гордеев; члены: М. Кривоногов, Крапивин. 1934 г., декабря 20 дня».

Комиссия по культам ВЦИКа направила в комиссию по культам при Горьковском крайисполкоме письмо с просьбой проверить жалобу верующих села Спасского.

Между тем, 27 декабря президиум Спасского райисполкома принял постановление об открытии в бывшей церкви Дома культуры. 2 января 1935 года приходской совет села Спасского направил протест в Горьковский крайисполком. В нем сказано, что местная община насчитывает более 2000 верующих. Храмы же других селений далеки и обслуживают много народа. К тому же спасская церковь для Дома культуры не подходит. Приходской совет сослался на постановление ЦК ВКП (б), опубликованное в «Известиях» 15 марта 1930 года, в котором решено «прекратить практику закрытия церквей в админи­стративном порядке, фиктивно прикрываемую общественно-добровольным желанием населения, и допускать за­крытие церквей лишь в случае действительного желания подавляющего большинства крестьян». Несмотря на это в селе Спасском местные власти не только закрыли церковь, но и арестовали председателя церковного ­совета А. М. Гордеева и церковного старосту М. И. Кривоногова, протестовавших против ликвидации храма.

Купола и колокольня церкви в начале XX в.

И все же президиум крайисполкома поддержал постановление Спасского райисполкома. О чем было сообщено в Москву. 10 июля 1935 года ВЦИК окончательно утвердил решение краевой и районной властей о закрытии спасской церкви.

Впоследствии храм под Дом культуры так и не перестроили. В годы Великой Отечественной войны он еще стоял, и новобранцы перед отправкой на фронт крестились, глядя на святое для каждого спасчанина место. В послевоенные годы церковь снесли окончательно. Говорят, что когда с колокольни сбросили крест, содрогнулась земля, а рядом стоящий кирпичный дом дал трещину. Она видна и сейчас… Вместе с храмом был уничтожен и погост при нем. В 1960-х годах тут возвели трехэтажную школу, потом к ней сделали пристрой. Однако непосредственно на месте самого церковного здания возводить так ничего и не решились. На этом месте была оборудована спортивная площадка, а зимой заливается каток.

Колокольный перезвон в Спасском замолк на шесть десятилетий. В Великую Отечественную войну государство стало более лояльно относиться к религии, но ни одну церковь в районе вновь так и не открыли. В послевоенные же годы антирелигиозная пропаганда снова усилилась. Однако население продолжало отмечать православные праздники, а верующие полулегально собирались в пустующих храмах или домах односельчан. В селе Спасском религиозные службы организовывались в небольшом домике в начале Большой Кустарной улицы.

В конце 1980-х годов свобода совести в нашей стране перестала быть лишь декларативным положением. У верующих появилась надежда на возобновление деятельности храмов. В Спасском районе первой была вновь открыта Христорождественская церковь в Красном Ватрасе. В 1995 году была воссоздана православная Спасо-Преображенская община в селе Спасском. Для организации молельного дома районное потребительское общество передало пустующий универмаг. Вскоре был разобран примыкавший к нему с востока книжный магазин, на месте которого к молельному дому, увенчанному главой, пристроили алтарь. На паперти появилась небольшая звонница. Так молельный дом приобрел атрибуты приходской церкви. По воле судьбы новый храм в Спасском расположился рядом с местом, где когда-то стоял его первый предшественник. Все возвратилось на круги своя…

Такая вот история…